фото: Наталья Мущинкина
Понятно, что преклонный возраст, понятно, что Владимир Семенович долго болел, но писательский цех очень остро встретил новость о его кончине: такое ощущение, что Маканин был всегда и должен был быть всегда, но время неумолимо… Негромко жил и тихо ушел — у себя дома, в поселке Красный под Ростовом-на-Дону.
Он был востребован и в театре, и в кино. В МХТ им. Чехова по его произведениям поставили «Реку с быстрым течением», Данелия снял фильм «На первом дыхании», Алексей Учитель вдохновился рассказом «Кавказский пленный»; книги переводились на множество языков — востребованность налицо. Но не этой востребованностью Маканин был прекрасен.
— Это был один из самых пронзительных, внешне неброских, но очень сокровенных, глубинных, концентрированных русских авторов, — говорит писатель Алексей Варламов. — Маканин прожил долгую и славную жизнь в литературе, вошел в нее в середине 1960-х, и, по сути дела, Владимир Семенович оставался ключевой фигурой на литературном поле все эти десятилетия последние… Он не то чтобы шел в ногу со временем — не в этом дело. Но время шло в ногу с ним.
— Но он очень отзывался на то, что происходит в стране...
— Конечно, он был писателем в глубинном понимании этого слова, не верхоглядски относясь к людям, к эпохе, к процессам, которые происходили, — не политизированно, не публицистично в таком примитивном смысле, а глубочайше аналитично. Маканин был аналитиком русской жизни. Его феномен, как мне кажется, в соединении аналитизма его прозы с очень острой эмоциональностью, сердечностью. Этот тот случай, когда ум с сердцем были в ладу.
— На его знаковых книгах выросло не одно поколение...
— Тут можно многое перечислить — начиная от его ранних вещей, таких как «Ключарев и Алимушкин» или «Где сходилось небо с холмами», и до потрясающей прозы 1990-х годов: это и «Лаз», и большие романы — «Андеграунд, или Герой нашего времени», роман о чеченской войне «Асан», такой глубокий и умный… Или «Две сестры и Кандинский» — попытка взгляда на позднее советское время. Удивительные рассказы… Он очень интересный, очень несуетный, очень нечестолюбивый, никогда не гнавшийся за славой русский писатель. Он никогда сознательно не был знаменем никакого политического движения, никакой конъюнктуры. Для меня Маканин — просто образец творческого поведения. Писательского мужества. Доблести писательской. Очень жаль, что его с нами теперь нет. Я знаю, что он тяжело болел, не смог прибыть на церемонию награждения премией «Ясная Поляна», но я очень рад, что мы эту премию ему успели вручить: он замыкает ряд русских классиков XX века.
Глава Роспечати Михаил Сеславинский также выразил слова соболезнования:
— Маканин видел и чувствовал людей как никто другой. Это позволяло ему создавать очень выразительные типажи в своих романах. Внутренний мир героев его произведений никогда не был простым, но был глубоким и поразительным. Он никогда не хотел быть публичным человеком и делился мыслями через свое творчество, которое отличалось особенной индивидуальностью и стало основой успеха на литературном поприще.
Владимира Маканина похоронят 3 ноября, недалеко от дома, где он жил, на сельском кладбище.
Лучшее в «МК» — в короткой вечерней рассылке: подпишитесь на наш канал в Telegram
