фото: pixabay.com
— Владимир Владимирович, наши режиссеры часто говорят — «мы не понимаем, что происходит с этим процессом: дело-то о растратах, как ни крути».
— Двусмысленность в этом деле — ложная. Были же прецеденты. Например, дело Ходорковского. Оно тоже подавалось публике как экономическое — украдено это, украдено то. Сначала один срок, потом второй. Но при этом, не было ни одного серьезного довода, чтобы человек сидел. Также и здесь. Нет доверия к суду. Он ангажированный. Очевидно, что он управляемый. Очевидно, что дело заказное. Бухгалтерша Масляева в момент, когда ее арестовали, сказала, что подпишет любую бумагу. Лишь бы выйти. Что значит любую? Что подсунут, то и подпишет? Так что для меня двусмысленности нет: я понимаю, что это абсолютно политически мотивированное дело.
— Не экономическое?
— Не верю ни секунды, что это экономические проблемы. Если бы они были экономическими, то зачем было разводить весь этот сыр-бор? На долгое время. Ирина Прохорова сразу же сказала, что она готова компенсировать те деньги, которые якобы были украдены. Ну если это экономическая проблема, то в чем дело? У государства украли N-ное количество миллионов рублей. Вот мы вам и отдаем эти миллионы, пожалуйста. И что было ей ответом? Ничего. Тишина. Потому что цели и задачи этого суда совершенно другие. И для меня это очевидно.
— Но никто не понимает откуда этот суд взялся и каковы его истинные мотивы.
— Только догадки могут быть. Всё же зависит от интерпретации, понимаете. Я предполагаю, что, например, фильм «Ученик» при желании можно интерпретировать как резкое антихристианское высказывание. Но оно ни одной секунды не антихристианское, оно — антиклерикальное. Что не одно и то же. И я представляю себе, что таких интерпретаторов может быть — не один, не два, а несколько.
— И никто не знает, сколь долго эта волынка продлится, и какова конечная цель...
— Цели ясны. Цели — именно посадить. Но, поскольку, нет доказательств, их нужно получить. Они же не хотят посадить одного человека. Они же не случайно взяли его коллег. Потому что, если это — группа, то это — другие сроки. А члены группы, кроме Масляевой, должны дать на него показания. Вот и всё.
— Ну вот и доходит до того, что люди ранга президента Франции обеспокоены этой темой.
— О, это можно только приветствовать. В любом случае, этот голос — в помощь. Понятно, что французские, немецкие и другие коллеги, выступавшие в поддержку — большие молодцы. Мне жаль, что наше театральное и кино- сообщество не едино в этом вопросе. Мне это странно. Это ужасно. Это говорит о глубокой нравственной болезни в нашем обществе, что люди до такой степени не солидарны.
