Фото с сайта www.spravedlivo.ru
Омбудсмен Татьяна Москалькова считает несвоевременными поправки Минюста в Гражданский процессуальный и Семейный кодексы, а также в закон "Об исполнительном производстве", которыми предлагается снять запрет на изъятие единственного жилья у должников.
"Он был разработан для защиты детей от тех, кто не платит алименты, а живет во дворце. Но в сегодняшних экономических условиях, когда социальные гарантии на пределе, его принятие несвоевременно", – поделилась уполномоченный с ТАСС своим мнением относительно законопроекта. По ее словам, может произойти и так, что документ защитит богатых банкиров вместо уязвимых категорий граждан.
Об инициативе Минюста стало известно в начале этой недели, причем она сразу же вызвала общественный резонанс: все дело в том, что ее реализация подразумевает возможность обращения взыскания на единственное жилье должника, если его площадь вдвое превышает установленные нормативы, а другого имущества у гражданина нет. Согласно Жилищному кодексу, норма жилой площади в разных городах России может варьироваться от 14 до 18 кв. м на человека. В настоящее время действует запрет на изъятие у должника единственной пригодной для проживания недвижимости. Исключение касается лишь ипотечного жилья. Однако еще в 2012 году Конституционный суд постановил установить пределы исполнительского иммунитета для недвижимости, нарушающей права кредиторов (см. "Иммунитет на жилье должника ограничат в пользу взыскателей – решение КС"), что и сделали чиновники.
В Минюсте объясняют, что законопроект коснется лишь тех должников, чьи жилищные условия "явно превышают" их разумные потребности в жилье. Документ не предполагает введения какого-либо "уплотнения" – то есть речь не идет о создании коммуналок или отчуждении доли для "подселения" в нее других лиц. В ФССП документ поддерживают, хотя, в частности, адвокат и бывший детский омбудсмен Павел Астахов назвал его "очень спорным", поскольку он может "сделать бомжами тех, у кого и так нет средств". Юристы, в свою очередь, единодушно надеются на то, что в случае принятия закона будут повышены шансы на исполнение "безнадежных" судебных актов (см. "Юристы и общественники спорят о резонансном законопроекте Минюста").
